Я не искал в цветущие мгновенья
Твоих, Кассандра, губ, твоих, Кассандра, глаз,
Но в декабре торжественного бденья
Воспоминанья мучат нас.

И в декабре семнадцатого года
Все потеряли мы, любя;
Один ограблен волею народа,
Другой ограбил сам себя...

Когда-нибудь в столице шалой
На скифском празднике, на берегу Невы
При звуках омерзительного бала
Сорвут платок с прекрасной головы.

Но, если жизнь — необходимость бреда
И корабельный лес — высокие дома, —
Я полюбил тебя, безрукая победа
И зачумленная зима.

На площади с броневиками
Я вижу человека — он
Волков горящими пугает головнями:
Свобода, равенство, закон.

Больная, тихая Кассандра,
Я больше не могу — зачем
Сияло солнце Александра,
Сто лет тому назад сияло всем?

***

Стихотворение написано Мандельштамом в 1917 году, в непростое время крушения Российской Империи и разгара большевистского революционного движения. Отношения Мандельштама с советской властью, как и у многих других деятелей искусств, сложились трагично.  Он подвергался преследованиям за открытую критику действующей власти, дважды бывал в ссылке и умер в лагере в 1938 году. Стихотворение «Кассандре» во многом является пророческим – уже тогда Осип Мандельштам предвидел, чем обернется для интеллигенции октябрьская революция. Большевизм он сравнивает с чумой («зачумленная зима»), считает возвращением к язычеству и дикости («На скифском празднике, на берегу Невы / При звуках омерзительного бала»).

В декабре 1917 был введен запрет на свободу печати, о чем поэт говорит во второй строфе:

«И в декабре семнадцатого года
Всё потеряли мы, любя;
Один ограблен волею народа,
Другой ограбил сам себя...»

Один – поэт – был ограблен, лишен свободы высказывания своего мнения, возможности доносить истину до своих соотечественников. Другой – народ – сам на себя накликал чуму большевизма. Насмешливо звучит в устах Мандельштама ленинский лозунг «Свобода, равенство, закон», ведь самую важную для поэта свободу – свободу самовыражения, у него отняли.

Поэт с тоской вспоминает о «золотом веке» русской поэзии и почитаемом им Александре Сергеевиче Пушкине:

                             «...зачем
Сияло солнце Александра,
Сто лет тому назад сияло всем?»

Прошлые века кажутся ему «цветущими мгновениями» по сравнению с горячечным бредом современной действительности.

Кассандра, к которой обращается Мандельштам в стихотворении, - не древнегреческая пророчица, как может показаться на первый взгляд, а его близкая подруга поэтесса Анна Ахматова. Ахматовой часто приписывали черты классических героинь – Дидоны, Федры, однако сравнение в Кассандрой намекает на известную в их узком кругу способность Ахматовой провидеть и предрекать будущие несчастья в своих стихотворениях. Многие трагические события, описанные поэтессой в ее ранней лирике, повторились впоследствии в ее жизни. 

«Я гибель накликала милым,
И гибли один за другим.
О, горе мне! Эти могилы
Предсказаны словом моим», - напишет Ахматова в 1921 году.

Мандельштам призывает Кассандру-Ахматову посмотреть в будущее вместе с ним, чтобы увидеть там крушение всех надежд, закат культуры, гибель искусства. Сам поэт тоже выступает пророком в стихотворении: «Сорвут платок с прекрасной головы», - предрекает он судьбу поэтессы – обесчестят, унизят. И верно, как и самого Мандельштама, Ахматову долгое время будут замалчивать, запрещать, подвергать гонениям и арестам.

Как и любое произведение революционное эпохи, стихотворение «Кассандре» пропитано чувством страха перед грядущими переменами. В нем Мандельштам предвидел судьбу всей интеллигенции, которой придется смириться с новым режимом, ломая свою индивидуальность, сжигая свои принципы, или же, выступив против системы, быть сломанным уже ею, проведя лучшие годы своей жизни на каторге.